Анданор за считанные часы полностью преобразился от сплошь покрывавшего его леса. То и дело на шоссе, по-над которым летели снеголеты Владимира и Леи, ложилась густая тень кулямбы, росшей поблизости. Почки на ветвях рождали все новые и новые листья, которые напоминали сейчас листы земного лопуха. Над шоссе пролетали пуховые пары счастливых скримликов. Лея сказала, что сегодня – последние сутки их полетов, прекращающихся в день, когда зацветут все эти кулямбы. Сам воздух, казалось, исполнился свежести, и было весьма вероятно, что вырабатываемый листьями кислород уже реально повлиял на состав вдыхаемого воздуха. Все люди, которых встречали Владимир и Лея, улыбались им добродушными улыбками, и лишь дважды они видели вооруженные патрули. Впрочем, выглядели они не более устрашающими, чем гуляющие парами московские участковые, – они были облачены в белые комбинезоны и не столько следили за порядком, и без их помощи представлявшимся идеальным, сколько с по-детски широко распахнутыми глазами с упоением ловили каждый миг этого сказочного дня.
  — Садж, принимай пополнение! — весело кричит Сергей морпеху. — Вот его контракт. Надо доставить его в рекрутский пункт.
  Предполагалось, что база должна быть одним из звеньев в цепи военных форпостов Верзанди. Флаг, который развевался над паутиной стоек, проводов и массивной антенной слежения за дальним пространством, был зелено-красно-золотым стягом Верзанди... лоялистской Верзанди, которая плясала под дудку далекого Куриты. И все же двое людей, наблюдавших за битвой, облачились в строгие черные мундиры офицеров вражеской армии.
  — Всяко лучше, чем уран в тачках возить, — парировал сержант, — К тому же, после того, как подписал контракт, в трехдневный срок ты можешь передумать и отказаться.
  Ткань… тепло… мягко… Судя по ощущениям, можно предположить, что я на кровати. Пытаюсь прочувствовать окружающее пространство… кажется я в помещении. Не удивительно. Вряд ли кровать будет стоять на улице. Комната ощущается большой. Больше чем моя спальня. Моя спальня?… Хм…
  «Не бойся – советовать легко», – подумал мальчик и спрятал от матери свои мысли. Ей, конечно, не понравилось это утаивание, этот барьер, внезапно разделивший их. Но есть мысли, которые не следует никому открывать. Она не должна знать, как он боится!
  В команде корабля выделялся огромным ростом один матрос. Рыжие волосы и белая кожа говорили, что это уроженец северных стран. Он был одет в рубашку желтого цвета и красные панталоны из грубого сукна. С самого начала поездки матрос не спускал своих голубых глаз с византийской императрицы. Елена поймала этот взгляд и, подумав, решила, что раз уж муж не поехал с ней, то почему бы ей не утешиться. Она внимательно присмотрелась к матросу. Он заметил этот пристальный оценивающий взгляд, но его лицо не выказало ни малейшего смущения.
  Отложив приглашения, Лили пролистала бумаги Алекса. Он набросал несколько писем, прежде чем отправиться на заседание, посвященное парламентским реформам. С улыбкой смотрела она на решительный крупный размашистый почерк. Рассеянно Алекс писал управляющему одного из поместий, что вводит новую систему оплаты аренды, более выгодную для арендаторов, и что готов за свой счет починить ограды и вырыть сточные канавы. Лили задумчиво положила письмо и разгладила его на столе. И в этом Алекс честен и благороден, в отличие от большинства землевладельцев, чья жадность вошла в легенду.

— Не сделать ли Нирену его женой? — Он стоял, нахмурясь, затем его лицо просветлело. — Ей-богу, я сделаю это. — Настроение у него поднялось, и он рассмеялся. — Здесь будет на что посмотреть. — Усмехаясь, он плоско пошутил о сексуальных проблемах и закончил на более свирепой ноте: — Я вылечу эту бабу от всех ее замыслов!
  Айрис мертвой хваткой вцепилась в ствол, и ничто не могло сдвинуть ее с места. Монти подумал, что и сам испугался бы.
  Серж покраснел до корней волос, встал и угрожающе двинулся на свою младшую сестренку. Ольга в ответ презрительно скривила губы и прошипела:

  Сорча пожала плечами.
  — Нас не интересует, что важно Содружеству, а что нет. Ты похоже забыл, Карлайл, этот мир наш, а не твой.
  — Что с воздухом? — спрашивает, наконец, Лапо — командир первого отделения.

— Я настаиваю.
  Задержка объяснялась затянувшимся обсуждением подробностей плана действий. Грейсон сообщил, что около полусотни его людей оказались в плену и, судя по последним сообщениям, их все еще держат на борту захваченных шаттлов в Скалистом ущелье. Грейсон не понимал, почему их не увезли, хотя и подозревал, что полковник Лангсдорф надеялся использовать пленников в качестве приманки, чтобы выманить Легион из окрестностей Дюрандели. Пока Лангсдорф будет думать, что Грейсон по-прежнему там, пленники останутся в ущелье. Но когда он поймет свою ошибку, пленников, вероятно, увезут в Хельмдаун. Или, еще хуже, — убьют. Грейсон хотел, чтобы герцог Ринол, совершив внезапный набег, освободил шаттлы. Это будет нелегко и может повлечь за собой потери в людях и технике. Но Грейсон прибегнул к. простой логике. Если им удастся освободить корабли, то они вместе с их экипажами смогут отправиться к месту встречи, условно названному Рандеву, — заранее выбранной площадке для посадки шаттлов поблизости от склада с оружием. Тогда люди Грейсона смогут погрузиться на борт своих собственных кораблей, а герцог Ринол заполнит свои пустые шаттлы тем, что они смогут вытащить со склада. Два герцогских Т-корабля в состоянии загрузить всего восемь шаттлов: шесть Ринола плюс пару грейсоновских. «Охотница» доставит «Деймос» с «Фобосом» к соседней системе Стюарта, где корабли Легиона смогут перейти на борт «Индивидуума» к капитану Тору. Затем Серый Легион Смерти пойдет своим путем, а эскадра герцога Ринола вернется во владения Дома Куриты.
  «Мародер» отступил от входа в туннель. Оттуда снова раздался лазерный и ракетный залп, и снова мимо. Теперь из туннеля валил дым. Что-то горящее в проходе заставляло темноту отступить. И там заметно посветлело.

  — Нет! — возразила она. — В моей жизни больше не будет ничего.
  Изображения Великого червя на полу встречались им два или три раза, но ни самих дикарей, ни каких следов их недавнего присутствия заметно не было. И если после первого рисунка бойцы насторожились, перегруппировавшись так, чтобы было удобнее обороняться, то после третьего напряжение спало. — Не соврали значит, и вправду сегодня — святой день, на станциях сидят, в туннели не выходят, — с облегчением заметил Ульман.
  Потемневшие глаза девушки казались драгоценными изумрудами, излучавшими ненависть. Ничего, есть другие способы отомстить, и она постарается их найти. Но это подождет, пока Беттина не будет в безопасности.
  — Может, и отгоню. Это лучше, чем… Ложись!

В то время как дождь выбивал бешеную чечетку по окнам и навесам, а ветер глухо дубасил в стены, как живое существо, Грейсон основал свою штаб-квартиру в городском Арсенале — приземистом и унылом железобетонном здании со складским интерьером, расположенном в секторе механиков, рядом со Ступицей с дворцовыми землями. Усевшись там за старым столом, позаимствованным у какого-то правительственного учреждения, и используя старую черную комм-панель, связанную с Библиотекой Военных Записей в Крыле Окружной Штаб-квартиры он начал работу по вербовке и обучению первого Треллванского лэнса мехов.
  — Да нет, я вас не виню. Вас долгое время не было на планете. Кроме того, возможно, это чистой воды случайность, что нас угораздило напороться на патруль.
  Пока Эд Бартон напряженно всматривался себе под ноги, Джейн успела рассмотреть, что на некоторых ящиках имелись надписи, свидетельствующие о том, что находящаяся в них взрывчатка и оружие изготовлены совсем недавно и произведены в США, Англии, Индии и даже в Израиле. Джейн неплохо разбиралась в военной технике и прекрасно понимала, сколь опасным может быть применение даже одних только этих, не самых опасных штучек, которых хватило бы на целый батальон, а ведь Эд прошел по шахте не более двухсот пятидесяти метров в то время, как общая длина всех её штолен и штреков составляла более двадцати километров.
  – Ты хочешь сказать, что на нее не подействовал знаменитый шарм Рандольфов?
  — Да ничего особенного. Просто мы летим прямо в черную дыру.
  — Никто, — отвечает один в землю.
  – И что тогда?
    А в результате получается то же, что и в прошлый раз — более или менее белый монотонный потолок. Скучно!

Мне трудно было убить Кента лишь потому, что он был мне еще нужен, и еще потому, что он был мой… Вместо него я случайно ударил другого, ни в чем не повинного человека. Ведь нельзя же убивать людей из-за такого пустяка, как выплеснутая в лицо рюмка вина в пьяном состоянии!..
  – Так вела себя и Роза?
  Полковник торопливо начал искать способ отвлечь внимание от крикунов и погасить излишнее возбуждение, которое грозило прорваться вспышками гнева во всех группах собравшихся: ирски шевелили щупальцами, а все сидевшие диамондианцы встали.
  «Могу ли я что-нибудь сделать? Могу ли я сам принять решение?»
  — Передумай, — лихо посоветовал Аллен. — Потом нагрянь в неурочное время и отдохни незапланированно.
  — Думаешь, не смогу укротить слабую девчонку? — засмеялся Тристан. — Брось, Жюль! Я сражался с шестью испанцами сразу, что может сделать этот маленький французский цветочек?!
  Тристан засмеялся.
  – Майор, вам не кажется, что Томов пользуется подсказками? Например, чего стоят координаты «Цефей», неужели он это помнит? А вот простой вопрос про стрекозу не знает.